Бабушка могла лупить публично, устроить громкие разборки в классе. Никто из учителей не останавливал её — все только молча наблюдали.
После того как приступ гнева кончался, бабушка более спокойно объясняла внучке, что та виновата и что впредь ей следует быть послушной. Бабушка не извинялась, а после ссор долго игнорировала, что вызывало у ребенка ещё более сильное чувство вины и стыда. Такое поведение бабушка сочетала с повышенным контролем: без её ведома Ульяна ни с кем не общалась и никуда не ходила, это было запрещено.
Бабушка и сейчас называет Ульяну «непонимающей», что бы это ни значило, якобы поэтому насилие продолжается, но девушка уже не хочет анализировать ситуацию — считает, что это не пойдет ей на пользу.
Ремень и слезы
Вот еще история. Марине было пять лет, когда бабушка серьезно разозлилась из-за того, что внучка не хотела гулять, а продолжала прыгать на диване. Бабушка схватила ремень и начала пороть им ребёнка. Марина тогда испугалась и забилась в угол. Она не помнит, как её шлёпали, но помнит, что было страшно. После этого у ребёнка началась сильная истерика — такая, что бабушка сама этого испугалась и сказала дочери, что с «Мариной так нельзя». Марина рассказывает, что после этого физические наказания не повторялись, но все теплые чувства к бабушке как отрезало.
Маринина мама, несмотря на то что родители били её, сама никогда не проявляла насилия в отношении дочери. При этом у самой Марины случались вспышки агрессии. Когда в 18 лет у нее появилась собака, она стала воспитывать её бабушкиными методами: могла стукнуть кулаком по хвосту, а потом испытывать вину: животных бить нельзя.
Когда родился первый ребёнок, Марина могла шлепнуть сына или прикрикнуть на него. Она понимала, что это неприемлемо, поэтому решила работать над собой, трансформируя агрессию в любовь. У людей, склонных к насилию, в том числе и у пожилых, любовь к детям усиливается из-за чувства стыда, которое возникает после того, как человек разозлился. И нужно работать с «психикой, телом и душой», чтобы сердце было открыто для ребёнка не после того, как тебя довели, а постоянно — тогда необходимость злиться и наказывать пропадет, говорит Марина. Сейчас она решает любые проблемы со своими детьми только через разговоры.
Чтобы вырос хорошим человеком
Пожилые люди не обращаются за помощью в борьбе против собственной агрессии. Важную роль играет изменение структуры мозга у людей со временем, в таком случае нужна работа с психиатром или неврологом. Если диагностируют болезнь Альцгеймера, агрессия может быть одним из симптомов. Часто у пенсионеров бывает депрессия из-за отсутствия развития и самореализации — при депрессии люди тоже могут применять к близким физическое насилие. Алкогольная зависимость, часто возникающая у мужчин старше 60, также фактор риска. С возрастом способность к самокритике утрачивается и пожилой человек не может посмотреть на свои поступки со стороны и оценить их адекватно.
Главная сложность работы с пожилыми людьми как с авторами насилия заключается в том, что они из совершенно другого поколения. Нынешние бабушки и дедушки выросли в СССР, где закладывалась другая модель воспитания и жестокость порой считалась нормой. Чтобы донести что-то, можно было и побить, что считывалось не как насилие, а как естественный порядок вещей: а как иначе воспитать ребёнка, чтобы он вырос хорошим человеком? Бывает так, что даже к взрослым детям пенсионеры относятся как к маленьким и продолжают их поучать и воспитывать так, как им это кажется правильным. Это же относится и к внукам.
Как работать с пострадавшими
Редки такие случаи, когда пострадавший от насилия со стороны пожилого родственника вызвал бы полицию. Но сейчас есть кризисные центры, куда пострадавший может обратиться.
Совершеннолетние пострадавшие могут обратиться в кризисные центры или благотворительные организации, оказывающие помощь жертвам домашнего насилия.
Специалисты центров разрабатывают индивидуальный план помощи жертвам: рассматривают социальный круг поддержки, то, какие еще родственники могут поддержать, могут ли вмешаться родители, чтобы помочь выработать стратегию взаимодействия внутри семьи, если нет — пострадавшему помогают найти опору, психологические ресурсы, чтобы справиться с агрессором и провести свои границы во взаимодействии с ним.
Если у вашего близкого изменилось поведение, он «подтух» эмоционально, на его теле стали появляться синяки, кровоподтеки — возможно, он жертва домашнего насилия. Не надо сразу настаивать на полиции или травмпункте, не надо самостоятельно что-то делать за пострадавшего. Очень важно стать тем человеком, которому страдающий может открыться и рассказать про свою боль, потому что оставаться с такой болью наедине невыносимо.
Важно дать безопасное пространство, в котором вы без оценок выслушаете пострадавшего и предложите помощь, обозначив, что конкретно вы можете сделать для него: предоставить жилье, дать денег, сходить с пострадавшим в кризисный центр или полицию, когда он или она будут готовы. Даже если человек пока ни к чему не готов, это нормально, не нужно торопить близкого. Психика выбирает разные способы защиты, и сейчас, скорее всего, вашему близкому нужнее поддержка и понимание, а потом уже все остальное!
