-Что случилось? – нервно спросила Кристина, представляя себе, что скажет Вадим, если свадьбу снова придется перенести. В первый раз пришлось перенести, потому что Кристина поехала кататься на лыжах с подругами и сломала ногу. Вадим тогда так кричал на нее – его родители уже билеты купили, насчет отпуска договорились, а она… Он же предупреждал ее: нечего ехать, если кататься толком не умеешь!
Но тут вроде она не виновата. Но все равно чувствует себя виноватой.
– Бабушка болеет. Только что приехали из больницы, анализы плохие.
Что бабушка сдавала анализы, Кристина знала, и если бы мама начала с этого, она бы, конечно, расстроилась, а так… Так ей даже легче стало: раз никто не умер, то и свадьбу не придется переносить. Наоборот, нужно успеть, пока бабушка…
Горло у Кристины перехватило, думать об этом было страшно. Сколько она себя помнила, бабушка всегда была рядом. И мама рассказывала, что, когда дедушка ушел, оставив их с бабушкой в буквальном смысле на бобах, она, не жалея себя, в три смены работала, только чтобы у мамы все было. Это потом, когда маме было семнадцать, «великий» художник снизошел до своей дочери и стал ей помогать, а все детство бабушка одна маму на себе тянула. Да и до сих пор норовит и маме, и им с Васей денег подкинуть, и как только умудряется со своей пенсии откладывать?
– Я сейчас приеду.
Бабушка держалась бодро, даже шутить пробовала.
– Ничего, ягодка, все хорошо будет. Химию будут делать, может, и поможет. Жаль только, что волосы придется состричь, я ведь всю жизнь с этой косой, даже и не представляю себя без нее.
Волосы у бабушки были шикарные – длинные, густые. Правда, в последние годы поседели.
– Давай покрасим их к свадьбе? – предложила Кристина. – Будешь у меня самая красивая!
Бабушка обрадовалась, но тут же полезла в кошелек за деньгами.
– Ну, что ты, бабуля, не надо денег, я сама куплю!
