На похороны тётя Полина приехать не смогла, так как некому было присмотреть за неходячим мужем. А родители Нины обиделись и отказались общаться. Но было и еще кое-что, что развело их в стороны. Об этом Нина узнала позже.

Тётушка не встречала ее, как обычно, на вокзале. Нина приехала к ней на день рождения, 75 ей завтра исполнится. Беспокоить лишний раз не хотелось. Она ей так и сказала по телефону: не приезжай, я сама доберусь. Вышла из такси за квартал от дома, специально, чтобы пройтись по знакомой улице.

Деревья выросли и стояли вдоль дороги как исполины. А дома каменные, двухэтажные, с красивыми фасадами все были такими же добротными как и прежде.

«Интересно, как тётя выглядит?» – мелькнула мысль. Когда Нина видела ее в последний раз после окончания института, она была крепенькой, живой тётечкой. В инвалидном кресле в большой комнате всегда сидел ее муж, повредивший позвоночник. Тётя Поля ухаживала за ним, как за малым дитем. А своих деток они так и не нажили.

Наверное поэтому она любила Нину, как дочку. А муж ее умер лет десять назад. Хороший был мужчина, все расспрашивал ее о школе, о родителях. Нина не знала толком, почему они не общаются. Какая такая «кошка между ними пробежала», она не понимала. Это дядя так шутил.

— Не бери в голову, все образуется, – говорил он, но так и не образовалось до сих пор.

И вот она снова у знакомого дома, чувствуя свою вину за долгое отсутствие и редкие телефонные звонки. Знала, что тетя поймет, но все равно волновалась перед встречей. И прежде, чем войти во двор, позвонила сыну. Он ответил не сразу, пришлось подождать.

— Мам, ну чего ты звонишь? – услышала Нина наконец его недовольный голос. В трубке звучала музыка.

— Сообщить, что доехала. Ты дома?

— Не дома я, с друзьями общаемся. Давай без контроля, ладно? Пока.

И он отключился, ее шестнадцатилетний оболтус. Чувствует себя взрослым, а у матери душа болит. Был бы отец, было бы проще, а так…

Нина тяжело вздохнула и вошла в знакомый с детства подъезд, поднялась на второй этаж, позвонила. Тётя Поля открыла дверь и всплеснула руками:

— Ниночка! Приехала, доченька моя, – так она всегда звала ее в детстве.

Нина шагнула через порог, и ее тут же обняла маленькая, совсем уже седая тётушка. От нее исходил запах топленого молока, корицы и еще чего-то знакомого из детства. Позже Нина поняла: запах герани, которая буйно цвела у нее на каждом подоконнике.

— Заходи, я получше тебя рассмотрю, Ниночка, – говорила тётя, а у Нины в горле стоял ком.

Откуда эта жалость, откуда это чувство неловкости? Она и сама удивлялась.