-Что, мать твоя звонила?

— подбоченившись стоит Татьяна, хмурится, кривит тонкие губы.
-Ну.
— Доложили уже? Что приезжали? Что, ноет?
-Ну.
— Шагу шагнуть без тебя не может, чего у ней опять там?
— Печка, говорит, задымила.
-Ой, то не дымила, а как узнала, что мы к Ирке ездили, так сразу всё у неё сломалось, небось сама расковыряла…На что только ей аппарат этот установили? Вот и названивает целыми днями.
-Ну. Поеду съезжу.
-А дома дел нету? А дома ничего не надо делать, вон хотя бы…Я с тобой.
Ходит недовольная по избе, во все углы заглядывает, даже не разулась бесстыжая, только вчера половички по снегу таскала, еле разогнулась потом, руки -то, как крюки, тоже попробуй-ка, двадцать лет руками-то коров отдоила.
Соскочишь бывало, чуть свет, все спят, а тебе бежать, на дойку надо, краюху хлеба солью присыпешь и вперёд.
ХлебА раз, как-то завела с вечера, да не успела с утра в печь поставить, выкатать-то выкатала, печь затопила, на работу бежать надо, побудила Верочку, велела за огнём и за тестом посматривать.
И бегом бежать, подоила быстро и домой на одной ноге…Печь прогорела правда, видимо подкладывала дрова, сама уснула, бедная, на столе головушку положила, а тесто на косы вылезло всё…
Не ругала девчонку-то, за что? Малая, спать хочется и так за печкой смотрела….
Паша маленький был, Верочке семь, а Катюшке пять о ту пору было, доставалось девчонкам, что уж там и говорить.
Она к ним пришла, когда младшая в пелёнках барахталась.
Фёдор, он же вдовцом был, две девчонки было, Верочка и Катя.
Сама-то кривовата немного была, парни сильно и не зарились, а что? После войны -то, девок больше рождалось, а парнишки на перечёт были…Зоя косенькая была, мало кто смотрел в её сторону, уже и не чаяла, что счастье женское познает.
Тут Фёдор подвернулся, две девчонки у него…
Не то, чтобы полюбила девчат, но и не обижала, а как Паша -то появился, так и вовсе, вроде и роднее стали, ну поняла сама, как это матерью быть.
Верочка, старшая, как уехала после восьмого класса, так и не приезжает годами, письма шлёт, посылки,а так раз в пятилетку, а может в десять лет приедет.
Оно и понятно, говорила, семья у мужа хорошая, три брата кроме него, свекровь за дочку приняла.
Её- то, Зою, свекровь не любила, косухой звала.
По селу трепала, будто Зоя девочек обижает, голодом морит, сама, мол, трескает, а сиротки стоят глазами, хлопают.
Фёдору скажет Зоя, тот отмахнётся, мол старая мать, никто и не слушает её.
А как не слушает, находились те кто, верили…попила кровушки.
А как слегла, никому не нужна стала старуха, дочка в Новосибирск уехала с мужем, старшая сноха вмиг больной стала, осталась только Зоя.
Вот и таскала за ней, прости Господи, пелёнки…А она к стрости толстая стала, свекруха-то…Катюшка скажет бывало, что бы не насаждалась, а как? Кто делать будет, нечто Фёдор бабскую работу будет исполнять.
Катюшка, та всегда ближе всех к Зое вот и не своя кровь, а всё же как родная. С первым мужем не пожилось Кате.
А она такая терпеливая, Фёдора уже не было, приехала как -то, батюшки…рукав задрался у платья, а там всё синее, а она -то всё думает, чего Катюшка в платье с рукавом, в жару такую…
-Катя, он бьёт тебя?- спросила в лоб Зоя.
Та и расплакалась, тело показала, синее всё…с кровоподтёками…
-Не пушшу, слышишь? Не пушшу к нему.
-А, как же, мамка. Стыдно, что люди скажут? Да и кому я с дитём нужна.
-Мне нужна, поняла.
Живи дома, Саньку в сад определим, не хочешь в сад, дома со мной будет, сама вон уборщицей в контору пойдёшь.
Пойдёшь?
-Пойду. Так он, мама…Жизни не даст…
-А мы это ещё посмотрим…
Приехал зятёк, на такси приехал, что ты, вышел из машины, ну куда деваться…
-Здорово, мать.
-И тебе не хворать.
-А чего это, моя загостилась, домой пора.
-А ну пошёл, пошёл отсель…А ежели хоть одним глазом, в сторону Катерины глянешь, заколю…
А сама с вилами на него идёт.
-Ты чего ты чего, старая? Чего ты?
-А ничего, новый, пошёл вон, отсель.
А в тот момент Петя шёл, соседский парнишка, он на три года Катюшки моложе, ну и сказал зятьку пару ласковых.
Умирал за Катериной, Петя -то.
А та шарахалась от него зачем, мол, мне малолетка…
А он ничего, в армию сходил на своём стоял, сдалась Катя через пару лет.
Саньку, словно своего вырастил, ещё двое у них в областном центре живут, её старуху не забывают.
Катюшка шибко её любит, она тоже Катю любит…
А вот Пашка…
Вынянчили, вытаскали его.
Безвольный, какой-то…Шура у него, первая жена была, разошлись чего-то, мальчик там, Сенечка, хороший такой был, уехала, увезла, ни слуху, ни духу.
Зоя спросит ты, мол, хоть копейку послал дитю бы.
Молчит, хмурится.
Эта Татьяна полоротая орёт, что никто её не заставлял дитё увозить.
Зоя так понимает, она Татьяна эта, залезла в семью он же, как бычок на верёвочке, куда поведи, туда и пойдёт.
Взял её с двумя детями, ну что поделаешь, с кем не бывает, живи.
Она вроде детей, как бы приветить, ну внуки считай.
Да куда там…