— Не доверяй никому, дочка!

Потом половины не досчитаешься!
— Пусть Вадик собирает.
— Ну, конечно! Нашла надежные руки! Ты, Маринка, ты в себе? Когда это мужик надёжей был? На себя надейся, девонька! Только на себя! И никому не верь!
— И тебе, мам? – Маринка гладила свадебное платье и посмеивалась втихомолку.
— Что ты хихикаешь?! – мать Марины, Наталья, сердито уронила на стол, стоявший посреди комнаты, тяжелую стопку постельного белья, приготовленного для гостей, съезжавшихся на свадьбу. – Я тебе не тетка чужая! И плохого не посоветую! Опыт какой-никакой есть! Слушай мать-то, если своим умишком Бог не наградил!
— Мама!
— Что мама?! Разве я тебе чего плохого хочу?! Ты у меня единственный свет в окне! Я думала, что повременишь еще, доучишься, а тебе, вишь, засвербило! Замуж надо! Ну, иди! Сходи! Посмотри, каково там! А потом сбежишь от своего Вадима, как я когда-то от первого мужа сбежала! Потому, что нет там, доча, ничего хорошего! Для тебя – нет! То была бы сама себе хозяйка, а теперь будешь грести за всеми… — Наталья всхлипнула, и отобрала у дочери утюг. – Дай, я! Спалишь еще… И несут тебя черти в этот дом! Зачем тебе все это, дочка? Зачем тебе чужие люди?! Жили бы со мной!
— Нет, мам. Ты же сама знаешь, что плохая это затея. Вадим тебе не нравится. Ты его съешь, и не подавишься! – Марина обняла мать. – Я тебя люблю, но жить с тобой – то еще удовольствие!
— Все-то ты про меня знаешь… — Наталья вытирала слезы. – Чего тебе не жилось привольно? Еще бы хоть годик-другой? Ведь, не по залету…
Марина хмыкнула и отвернулась, а Наталья ахнула и чуть не выронила утюг.
— Что? Дочь… Да что же это?! Почему не сказала?!
— А как тебе скажешь, мам? Ты же… Ой, только не реви! Мне нервничать нельзя! Чего ты? – Марина вытирала матери лицо чистой наволочкой, за неимением платка под рукой. – Ты не рада, что ли?
— Куда уж тут радоваться?! Молодая, глупая, недоучка, а уже с дитем на руках! Марина, ну зачем?!
— Мам, не начинай! Все уж сделано!
— Вот именно! А последствия мне разгребать!
— Почему тебе? Мы сами!
— С усами! – Наталья сердито отшвырнула наволочку и принялась остервенело возить утюгом по Маринкиному платью. – Влезешь-то хоть в него? Или расставлять надо?! Времени уже нет!
— Мам, ты чего? Оно же на шнуровке! Да и срок у меня еще маленький. Не видно ничего.
— Его родители знают?
— Нет. Мы никому не говорили. Ты – первая узнала.
Эта новость хоть как-то примирила Наталью с реальностью. Если она первая, то это значит, что дочь пока на ее стороне, и нужно сделать все, для того, чтобы ветер не переменился. Заберут ведь…
Она сделала глубокий вдох, оставила в покое утюг и ушла на кухню – воды попить. А когда вернулась, сунула Маринке здоровенное краснобокое яблоко и приказала:
— Жуй! Витаминов много не бывает!
Наталья пыталась держать себя в руках, но получалось, мягко говоря, не особо. Да и как иначе? Дочь-то единственная! И кроме нее у Натальи никого! Родителей давно на свете нет, а мужья… Что один был непутевый – все пил да гулял, пока не ушел от Натальи, вытрепав все нервы. Что другой – молчун и тихоня, не способный ни на что, кроме как принести в дом свои битые три копейки и сидеть вечерами часами напролет, клея кораблики.
Модели парусников, которые он делал, Наталья все изломала до единой, после того, как муж сказал ей, что больше не любит и уходит к другой. Она сжимала в сильных руках хрупкую лодочку, и та ломалась с тихим треском, от которого становилось почему-то легче на душе…
Больше Наталья мужчин в свой дом не допускала. Поумнела. Да и ни к чему было. Дочка росла, забот полон рот. Не до любви…
Втайне Наталья мечтала, что Маринка не выйдет замуж, а родит ребенка и останется жить с ней. А, чем плохо? Дите под присмотром – хочешь гуляй, хочешь дома сиди! Мать всегда рядом! И накормит, и тебя, и ребятенка, и обиходит, и ума даст! Живи да радуйся!
Но у Марины были свои планы.
Уехала в город. Учиться. И там познакомилась со своим будущим мужем. Наталья, узнав, что Вадим из соседнего поселка, всплеснула руками:
— Не могла найти кого поинтереснее?! Маринка, ну ты и звезда! Хоть бы городской был, а то…
— А чем он плох, мама?
Ответа у Натальи для дочери не нашлось. Вадима она не приняла сразу. Не понравился он ей. В глубине души Наталья понимала, конечно, что ни один из кавалеров Маринки в ее доме ко двору не пришелся бы, но признаться в этом даже себе она не спешила. Зачем? Она же хорошая мама!
Маринка это знала, но как надо, не ценила. Хвостом махнула и подалась в дом к мужу. Этого Наталья дочери простить не могла. Обижалась, жаловалась при случае подругам, и мечтала, что дочь все-таки одумается.
Перед свадьбой, разговаривая с будущими родственниками, родителями Вадима, Наталья старалась держать себя в руках. Зачем ссориться раньше времени? Успеется еще. Предложение «противной стороны» взять на себя большую часть расходов отвергла сразу.
— Чай, не нищие! Дочь у меня одна! И все, что нужно, я за ней дам. Не обеднею!
Родители Вадима переглянулись, но возражать не стали. Пока Наталья скрупулезно записывала в тетрадочку, что куда уже потрачено и какие расходы еще предстоят, мать Вадима, Галина, вынула из ящика комода небольшую шкатулку.
— Это подарок мой тебе, Марина. Отдаю сейчас, потому, что тут не только украшения, но и денежка. Небольшая, конечно, но ты сама решишь, на что ее потратить. Может, туфли купишь, или еще что. Ты мне теперь тоже дочка. А детей баловать надо!
Наталья на эту выходку Галины отреагировала не сразу. Поджала губы, зачеркала усерднее в своей тетрадке, а дома высказала дочери все, что думала по этому поводу.
— Покупают тебя! Думает, что ты в теперь к ней объятия кинешься да мамой назовешь! У тебя одна мать, Маринка! Так и знай! Отвернешься от меня – не прощу!
— Мам…
— Даже не говори мне сейчас ничего! Молчи! Ух, какая я злая! Это ж надо было так довести?!
Наталья бушевала еще долго, а Маринка украдкой заглянула в шкатулку, подаренную свекровью. Сережки были красивым, колечко – еще лучше, а денег оказалось столько, что Марина купила себе «то самое» белье, на которое давно заглядывалась. Стоило оно столько, что Наталья схватилась за сердце, когда случайно нашла бирку с ценой.
— Дочь! Это же так дорого!
— Мам, ну разок-то можно?!
После свадьбы все стало только хуже. Наталья не упускала даже малейшей возможности, чтобы попенять дочери на то, что она ее бросила.
— По ночам не сплю! Все кажется, что ты рядом ходишь, дышишь… Тоскливо так, что сил никаких нет! Лежу, пялюсь в потолок, и темноту слушаю… Ох, доченька! Как же без тебя тоскливо…
Марина на причитания матери внимания не обращала. Были дела поважнее. Беременность протекала непросто. Недомогание сменялось полной апатией, все время хотелось спать и к кухне Марина подойти не могла даже близко из-за запахов. Готовила Галина.
— Не будешь ты, доченька, хозяйкой в этом доме! Не подпустит она тебя к готовке!
— Мам, да я сама не хочу! Меня наизнанку выворачивает, стоит мне даже пустую кастрюлю увидеть! Потом разберемся!
— Когда – потом?! Родишь – точно не до того будет! Куда с ребенком к плите?!
— Ты не утрируешь? Все готовят. Жили бы отдельно – все сама бы делала, а так – есть кому помочь, и хорошо!
— Дожилась! Чужая тетка в помощь – хорошо, а родная мать – плохо!
— Я этого не говорила!
— Ладно! Проехали. Ты лучше скажи, что там родители Вадима думают про дом бабушки? Ведь забрали ее к себе? Почему вас отделить не хотят?
— Ну почему не хотят? Мы сами отказались пока. Там ремонт надо делать. А куда нам сейчас? Потихоньку приведем дом в порядок и переедем, как время придет.
— Ты Вадиму скажи, чтобы поговорил с родителями. Пусть перепишут дом на него! И желательно так, чтобы ты тоже там долю имела!
— Мам, я к тому дому никакого отношения не имею. Вадима наследство.
— А ты ему кто?! Жена?! Или чужая? Ребенка под сердцем носишь! Пора о себе подумать, дочка! Если Вадим твой загуляет, то куда ты пойдешь?!
— К тебе.