Ты делаешь трагедию непонятно из чего?
Успокойся, дай мне собраться спокойно и уйти, слышишь? Я и так, — он помолчал, — ухожу вон, с пустой сумкой, я ведь всё тебе оставляю, Нина.
Тебе и детям!
-Папочка, папочка, не уходи, — плачет одиннадцатилетняя Дашка.
-Папа, не уходи, — повторяет следом за ней трёхлетний Игорёк, Егор в это время был в школе у него была олимпиада, пацан старался выиграть её, чтобы папа похвалил, а то он последнее время какой-то дёрганый, на работе у него видимо что-то не ладится.
Егор старается, Егору тринадцать, он знает, папа будет им гордиться.
Олег ушёл, громко хлопнув дверью, жена с детьми плакали так, что у камня появятся слёзы.
Но Олег не обернулся, он легко сбежал по ступенькам, закинув сумку на плечо, махнул проезжающему мимо частнику, закинул сумку на заднее сиденье, прыгнул в машину и велел ехать.
Егор в это время подходил к дому, он крикнул отцу, желая поделиться с ним радостью, но тот равнодушно глянул на парнишку и отвернулся, сказав что-то водителю.
Что-то на работе случилось, — подумал Егор и весело побежал домой.
Крики и плачь он услышал ещё на первом этаже, едва войдя в подъезд. Перепрыгивая через две ступеньки, Егорка забежал домой.
Мама лежала на полу и хрипела, плакать она уже не могла, дети обнявшись рыдали в голос на кровати.
-Что случилось, мама? Мама? Мамочка…
-Ооой, ооооой, оон ушёл…ушёёёл он…Оооой.
-Кто, мама? Что случилось? Кто ушёл, куда?- мальчику было страшно, — мама, мамочка…
-Оооой, он ушёл…
Так Егор стал взрослым.
Мать ждала что отец вернётся, нагуляется и вернётся. Она ждала его, не разрешала детям и слова плохого сказать про отца, вздрагивала при каждом стуке, всё ей казалось что Олег вернулся.
-Он ведь такой благородный, такой благородный, — говорит мать своим подружкам, всё оставил нам, всё оставил.
Мать умалчивала что оставил им отец квартиру в ипотеке, мебель взятую в кредит. благородный.
Это она, она, эта стерва его приворожила, плакала мать и бегала по каким-то бабкам, гадалкам, относила последние копейки. Те давали ей какие-то утешительные прогнозы, тешили надеждами и тянули деньги.
Егор скатился по учёбе, начал дерзить матери, уходить из дома. Однажды он увидел Дашку с сигаретой во рту, девчонка тоже начала жить своей жизнью.
Егор в два скачка оказался около сестры,выбил у неё сигарету.
-Эээ, — окликнул кто-то Егора,- ты что буянишь, это моя подруга…
-Подруга? — Егор заломил руку парня с бутылкой и сигаретой.
-Ты что, не видишь что она малолетка? Она даже не подросток, ещё раз увижу на районе, ещё только раз…
Егор притащил ревущую сестру домой, толкнул её к матери.
-Может обратишь внимание на ребёнка, ей двенадцати нет, а она с мужиками трётся и курит.
Не придёшь в себя, пойду в опеку, попрошу чтобы нас в детский дом забрали, — кричит с надрывом Егор, — ты достала, он ушёл, понимаешь, ушёл! Мы не нужны ему, ты не нужна вечно ноющая и угождающая, я не нужен, они не нужны.
Посмотри, посмотри Игорёк в штаны писать начал, он маленький так не делал и палец сосёт.
-Уууу, — воет мать,- аааааа,- закатывает страшно глаза и плачет, плачет, плачет.
Олег в это время со своей молодой женой едет отдыхать, если бы не эти дурацкие алименты, он пораньше отвёз бы свою любимую на отдых.
Нина эта, всё караулит его, в глаза заглядывает, совсем спятила, то водой обольёт из-за угла, то за рукава хватается, просит вернуться. Куда вернуться, совсем больная что ли?
В эти вечные вопли, писки крики. Вечная экономия, не успеешь набрать на один кредит, тут уже время второго подходит,то Егору надо кроссовки, то Даше костюм, то Игорьку в садик деньги сдать.
Слава богу он избавился от этого кошмара.
Сама говорила, что бабка её учила, мол рожай столько детей, сколько сама сможешь поднять. Вот и нарожала. а он -то при чём? Женщина наравне с мужчиной сейчас, она свободный человек и вправе сама распоряжаться своим телом.
Вот она и распорядилась.
Да ну её, даже думать не будет о ней, настроение портить. любимая рядышком, привалилась к плечу, солнышко.
Волна любви и нежности захлестнула мужчину, как же ему повезло. Он чмокнул в макушку любимую и положил свою голову ей сверху.
Нина перестала бегать по бабкам, она начала строить личную жизнь, а чем она хуже.
Остригла длинные волосы, обесцветилась, начала ярко краситься и громко смеяться.
Она пропадала на работе, а в выходные отдыхала, вместе с откуда -то появившимися подружками они пили вино, пели песни про разлучницу и про то виновата ли она.
Егор полностью взял на себя заботу о младших, мать орала что она содержит их, что алиментов, которые платит их непутёвый папаша, не хватает даже на неделю, она теперь не плакала, она теперь пила.
Парню стыдно было ходить в вещах, из которых он давно вырос и он нашёл подработку.
Мать привела какого-то мужика, сказала что она ещё молодая и красивая женщина, ей надо устраивать свою жизнь.
Через неделю Егор спустил его с лестницы, поймав на том, что он подглядывал за Дашкой. когда та переодевалась в комнате.
Мужик плакал, клялся матери что Егор просто его возненавидел за что-то, а потом сказал что Дашка сама виновата, соблазняет его.
Мать кинулась на детей драться.
-Уходи,- сказал Егор матери, — уходи и никогда не приходи сюда. Слышишь?
Мать ушла следом за этим мужиком.
-Егор, как мы будем жить, — спросила Дашка, — мы же дети…У нас ипотека, Егор.
-Ничего, проживём — стиснув зубы сказал мальчишка.
-Егорушка…- она пришла через месяц, избитая грязная, с перегаром, — прости сыночек…Деточки мои, простите вы меня.
