Марина Соколова, ведущий копирайтер рекламного агентства «Импульс», меньше всего ожидала столкнуться с чем-то необычным в тот промозглый ноябрьский вечер.

Её мысли были заняты несданными отчётами, неоплаченными счетами и предстоящей презентацией для важного клиента.
Район, где находился офис «Импульса», считался неблагополучным. Старые склады соседствовали с новостройками бизнес-класса — странный симбиоз разрухи и попыток придать месту респектабельность. Днём здесь ещё можно было встретить спешащих по делам клерков и строителей, но к вечеру улицы пустели, а редкие фонари отбрасывали причудливые тени на облупленные стены заброшенных зданий.
Вроде, странно: рекламное агентство – и такой район. Но на самом деле это чуть ли не единственное место, аренду которого её начальство могло потянуть. В центре где-нибудь это стоит бешеных денег! Поэтому пришлось ютиться тут… И считаться с последствиями такого расположения.
В тот вечер Марина задержалась особенно долго — авральный проект требовал срочных правок. Когда она наконец вышла из офиса, часы показывали начало девятого. Порывистый ветер трепал полы её тёмно-синего пальто, пробирая до костей.
Пса она заметила не сразу. Он словно материализовался из сумрака у дверей круглосуточного супермаркета «24/7» — крупный, лохматый, с необычайно выразительными карими глазами. Прихрамывая на переднюю лапу, он двинулся следом за ней, сохраняя дистанцию в несколько метров.
Марина, как любой нормальный человек, попыталась его подкормить. Достала из сумки недоеденный сэндвич с тунцом, который не успела прикончить в обед. Пёс даже не взглянул на еду. Что ж… Не хочет – как хочет. Значит, не такой уж и голодный.
Второй день — произошло повторение сценария первого. Та же встреча у супермаркета, то же вежливое игнорирование предложенной пищи, то же настойчивое сопровождение до остановки.
Но на третий день всё пошло иначе
— Опять ты здесь… — пробормотала Марина, машинально доставая из сумки остатки обеда.
Но пёс, вопреки установившемуся ритуалу, вдруг тихо заскулил и осторожно, но крепко схватил зубами край её пальто. Он не рвал ткань, но и не собирался отпускать.
— Да что ж ты привязался?! — воскликнула она, пытаясь высвободить одежду из собачьей хватки.
В этот момент ветер донёс звук, от которого у неё похолодело внутри. Тихий, почти неразличимый всхлип… или стон? Марина замерла, вглядываясь в темноту между обветшалыми строениями. Пёс снова потянул за пальто, и на этот раз она, вопреки всякой логике, последовала за ним.
«Господи, что я делаю?» — билось в голове, пока она спотыкалась о куски битого кирпича, освещая путь экраном телефона. — «Это же чистое безумие!»
Собака, несмотря на хромоту, уверенно вела её через лабиринт складских построек. У полуразрушенной двери одного из зданий она остановилась.
И тут Марина отчётливо услышала детский плач
Кровь застыла в жилах. Инстинкты кричали: «Беги!», но что-то более сильное, какое-то глубинное чувство ответственности, заставило её достать телефон.
— Есть тут кто? — её голос дрожал, выдавая страх.
Плач на мгновение стих. В наступившей тишине было слышно, как где-то капает вода.
— Помогите… — донёсся тихий, измученный голос. — Я не могу выбраться…
События следующего часа слились для Марины в какой-то сюрреалистичный водоворот – звонок в службу спасения, прибытие полиции, пронзительные сирены скорой помощи…
Дмитрий Карпов, восьмилетний мальчик из соседнего района, пропал три дня назад — об этом кричали все городские новости. Его исчезновение всколыхнуло весь город.
А началось всё с обычной семейной ссоры