Катя услышала знакомое имя и покачала головой. Не может быть, та самая, которую она хотела удочерить когда-то, Ася. Эта маленькая девочка-сирота уже выросла и сама стала матерью, ну и дела, столько лет прошло…

– Я тут подумал и решил, что мы можем забрать ее на воспитание. Ну а что? Все таки в ней не чужая кровь, моя немножко.

Катя посмотрела на супруга.

Казалось бы, они всё обговорили и пришли к мнению, что остаток жизни проживут вдвоем, без детей.

Ситуация безнадежная, у Кати по женской части одна труба, и та вся в спайках, а у Петра тоже всё грустно. Процедуру Эко делали, три раза, не прижилось, опустили руки, смирились. Да и возраст уже, Петру сорок пять, а ей сорок три стукнуло, не за горами климакс.

– Мне нужно подумать.

– А что думать то? Таких детей разбирают сразу же. Малыху же не алкоголичка родила, а молодая здоровая детдомовка, попавшая в трудную жизненную ситуацию.

Катя отнеслась к идее мужа без особого энтузиазма, но когда увидела как у мужа горят глаза, смирилась.

– Ладно уж. Но сначала посмотреть надо, – неуверенно произнесла она.

К ночи сон к ней не шёл. С удивлением обнаружила она, что не может больше ни о чем думать, кроме как о возможности стать матерью, пусть и таким способом.

***

Мысль о том, чтобы усыновить ребенка, жила в Кате давно, однако Петр плохо реагировал на разговоры о чужих детях, он всё надеялся на чудо и иметь своих.

А теперь, когда Катя смирилась с бездетной жизнью, он привез ее в детский дом.

Девочка оказалась симпатичной, с большими голубыми глазами и ямочками на щеках, ее звали Вероникой, она нахмурилась увидев Катю, а когда та подошла, оттолкнула и даже шлёпнула по руке:

– Уходи, у меня мама есть! Она заберёт меня! Я её жду!

– Кать, ну она же ребенок, – шепнул муж. Он протянул руку девочке и та на удивление, подошла к Петру.

…Петр сам бегал решая вопросы удочерения, давно Катя не видела его таким оживленным. Наконец, когда вся бумажная волокита осталась позади, Веронику привезли в семью.

– У меня мама есть и она скоро приедет за мной, – напоминала девочка.

Катя поставила перед ней тарелку с ужином.

– Не хочу, не буду есть, хочу мороженое! – капризно выдал ребенок.

– Как хочешь, – пожала плечами Катя. – Ты можешь не ужинать и лечь спать голодной.

Петр внимательно наблюдал за женой и вмешивался:

– Катюш, ты обиделась? Да перестань, она же маленькая. Ты совсем не умеешь с детьми ладить? Вероничка, а ну взяла ложку и съела все. Не то маленькой останешься, не вырастешь.

Катя убежала из кухни, не желая слушать нотаций мужа. Для нее появление маленькой Вероники в семье – большой стресс, ей тоже нелегко, вот только Пётр не понимает ее душевной боли.

…Потекли будни, в которых большую часть своего свободного времени Катя стала уделять девочке. Читали книжки, гуляли, общались. Временами Вероника забывалась и начинала хорошо относиться к приемной матери, улыбалась ей, даже обнимала иногда.

***

Деньги стали пропадать из карманов и из шкафа почти сразу же, Катерина чувствовала неладное и убрала с видного места свою шкатулку с золотыми украшениями, убрала все важные документы в шкаф, запирающийся под ключ и с опаской стала относиться к приёмной дочери.

Временами девочка капризничала и огрызалась на Катю.