— Замуж пора!

Детей – пора! О себе подумать – пора! Что мама бы твоя сказала, если бы знала, что ты в тридцать пять все еще кукуешь одна?! И Пашенька твой, не к ночи будет помянут, паразит такой, и, якобы брак твой с ним неудавшийся, совершенно не повод для того, ставить на себе крест!
Нина отвечать не стала. Улыбнулась, покопалась в сумочке, разыскивая кошелек, и рассчиталась за нетронутый кофе.
— Ты прости, Ириша, но мне пора! Через два дня отчет сдавать, а у меня еще конь не валялся.
— Ты всегда так! Я тебе о деле, а ты – бежать!
— Ну что ты! Мы еще поговорим обязательно! Но не сегодня. У меня перерыв заканчивается.
Нина встала, привычно позволила подруге клюнуть себя в щечку, и дала деру, пока та не назначила новую встречу.
Ирину она, конечно, любила. Тут без вопросов. Да и как можно не любить человека, который, сколько ты себя помнишь, был рядом, держа тебя за руку.
Они появились на свет в одном роддоме и в один день. Матери их, попав в одну палату, в тот же день выяснили, что живут рядом, буквально, в соседних домах. А потому, судьба двух голосистых щекастых девчонок, которые пока еще не ведали, что их ждет, была решена легко и быстро – быть им подругами.
Никто не спрашивал, хотят ли они сами этого. Выбора им не оставили. А потому, пришлось приспосабливаться к тому, что для них приготовили.
Ирочка и Ниночка пошли в один детский сад, где почему-то вечно ссорились почем зря и лупили друг друга на потеху всей группе. А после примирения, обнявшись, ревели так, что только ленивый не вторил им, понимая всю значимость момента.
Их отдали в одну музыкальную школу и уже там девочки продолжили свое соперничество, чем весьма забавляли родителей.
Ниночка была усидчивой и скромной, а Ирина – боевой и весьма непоседливой. И несмотря на то, что учеба и той, и другой, давалась легко, при сдаче экзаменов на сцену к инструменту каждая из них выходила так, словно шла чуть ли не по углям. Главное, что их волновало в тот момент – нужно сыграть лучше, чем подруга!
Мамы посмеивались над ними, но это лишь разжигало азарт.
В итоге, школы – и обычную, и музыкальную – подруги окончили блестяще. А дальше их дороги разошлись.
Ирина вышла замуж за военного. Очень быстро, чуть ли ни сразу после окончания школы. Ее мама схватилась за голову, узнав, что дочь собирается связать себя узами брака и следовать за мужем хоть на край света, если понадобится. Но поделать с этим желанием ничего не смогла. Ира, со свойственным ей упрямством, настояла на своем.
Нина же поступила в вуз в родном городе, познала все прелести студенческой жизни, и решила, что замуж торопиться не станет. Ей куда интереснее было, на тот момент, попробовать себя в профессии.
Пути подруг сошлись вновь очень нескоро. Они не теряли связи, хотя письма и редкие звонки, конечно, не давали всего того, чего жаждало сердце. Давно остались в прошлом соперничество и глупая детская ревность. Теперь все было иначе.
Удивительное дело, но именно Ирина, которая терпеть не могла играть в «дочки-матери» и вообще всю эту девчачью дребедень с готовкой супчика из одуванчиков и катания спеленатого кота в детской колясочке, стала прекрасно матерью двум оболтусам и одной маленькой принцессе. Детей своих она любила так, что поражались все вокруг, удивляясь мудрости, с которой Ирина обращалась со своим большим семейством.
— Ой, да что тут сложного! – хохотала она, рассказывая Нине о проделках сыновей. – У меня же, как в армии – режим и порядок! Папочка наш научил! Если бы не это, я бы уже давно свихнулась! А так – все строем ходят и у матери пока только один глаз дергается, а не оба. И даже жизнь иногда бывает прекрасна!
— И дочка строем ходит? – посмеивалась Нина.
— А как же! Она-то больше всех! Отец так ее избаловал, что с нею иногда приходится даже строже, чем с мальчишками. Ничего! Справляемся! А вот к тебе у меня вопрос! Когда уже о личной жизни думать начнешь?! О своей жизни, Нин! Неужели, не надоело одной куковать?
Нина отмалчивалась.
О ее романе Ирина, конечно, знала. Потому и настаивала на необходимости перемен всякий раз, как виделась с подругой или общалась по телефону.
Роман Нины был вялотекущий, неинтересный, и настолько пресный, что иногда ей хотелось взвыть от досады, послать все в дальние дали, и начать жизнь с чистого листа. Но ей этого сделать не давали. Проблема была в том, что Павел очень нравился Ниночкиной маме. Она души не чаяла в «возможном» зяте, и день и ночь пилила Нину, требуя одуматься и дать уже, наконец, согласие на брак.
А Нина и не противилась бы. Ее просто никто замуж не звал. Это, вроде бы как, подразумевалось, но открытым текстом ей этого желания ни разу не озвучили, на колено не вставали и колечко не дарили. Она согласна была бы даже без колечка, а хотя бы с признанием – простеньким совсем. Из трех слов. Даже без придыхания, страдания и томления. Но и этого ей было не видать, поскольку Павел решил, что раз Нину устраивали такие отношения на протяжении без малого шести лет, то менять ничего и не стоит. Мало ли, как повернется.