— Юрий Петрович, у нас экстренный пациент, женщина 78 лет, острый живот.

Привезли из районной больницы, у них там хирурга опять нет, — приятный голос Дашеньки, молоденькой медсестры из приемного покоя, звучал немного виновато.
— Буду через минуту, — как можно бодрее ответил мужчина, сделал глубокий вдох и резко встал с дивана.
— Юр, ты, может, не будешь рисковать? – тихо спросил пожилой доктор, встретивший его в дверях приемного покоя. – Бабушка слабая, давление низкое, не сможет она операцию перенести. Она, похоже, и так не жилец уже, а тебе лишний летальный исход на столе точно не нужен.
— Давайте посмотрим вместе, там решим, — неопределенно кивнул Юрий Петрович и прошел в кабинет, где на каталке, тихо постанывая, с закрытыми глазами лежала худенькая старушка.
Но едва взглянув на пациентку, доктор замер. Он узнал этот строгий профиль, складку между бровей, прямой аристократический нос с небольшой горбинкой, узнал и тут же почувствовал себя не опытным хирургом, а растерявшимся школьником, мальчишкой, забывшим у доски все, что усердно учил весь вечер накануне. Юрий Петрович повернулся к стоявшей сзади Даше и взял из ее рук историю болезни. Всё верно: Вера Степановна Косогорова, его учительница химии, которую он не видел уже добрых тридцать лет, с тех пор, как уехал из их небольшого городка. Уехал и даже ни разу не позвонил ей, не написал. А ведь она, считай, спасла его. И не только его, еще и Темку Павлова, бедового пацана, ставшего ему самым надежным, верным другом. Юрий Петрович даже поежился, подумав, как могла сложиться их жизнь, если бы не эта хрупкая, строгая, но бесконечно справедливая и добрая женщина. Их Учительница.