Люди наполняли тележки и корзины, затем спешили к кассам и нетерпеливо дожидались своей очереди. В одну из них пристроился и Владимир со своей корзиной, наполовину заполненной снедью и парой банок хорошего темного пива. Спокойный вечер предполагал расслабиться в полном «ничегонеделанье» и предаться пассивному отдыху.

Впереди него стояла маленькая, щупленькая пожилая женщина в старой шубке из каракуля и вязаном платке, который все время норовил сползти с головы, и она его терпеливо поправляла. Дошла ее очередь, на прилавке появился батон, коробка кускового сахара, плавленый сырок, еще пара пакетиков какой-то крупы да и все, пожалуй.

Она положила на маленький подносик деньги, и кассир с недовольным, а точнее, уставшим видом пересчитывает их.

— Двадцать рублей не хватает! – наконец произносит она.

Руки женщины торопливо снуют по карманам, она волнуется и говорит:

— Сейчас, милая, есть где-то…

— Я вам не милая, и давайте побыстрее, задерживаете всю очередь.

Кассир выгнула спину, слегка расправив плечи и глядя на покупательницу с легким презрением. Владимиру ситуация не нравится, он не выдерживает и швыряет кассирше недостающую сумму со словами:

— Давайте уже закончим эти расчеты, в конце-то концов.

Инцидент, казалось бы, исчерпан, но тут старушка, забрав покупки, оборачивается к нему и говорит:

— Спасибо, сынок, но у меня есть…

Кассирша на повышенных тонах просит ее не задерживать очередь:

— Да вы отойдете, наконец, женщина!

Униженная кассиршей и его нетерпением, старушка поспешила к выходу, неловко ступая по белому, затоптанному полу. Владимиру стало жаль ее. «Эх, люди! Не можем мы проявить ни чуткости, ни сострадания порой», — подумал он, и настроение немного испортилось.

Он вышел наконец из этого «муравейника», но на пороге его поджидала эта пожилая женщина, радостно улыбаясь.

— Вот, нашла. В кошелечке была мелочь. Возьмите, — и она протянула ему жалкие монеты.

Вина еще острее пронзила его, и он поспешно ответил: