— Ладно, хватит.

— Что «ладно»?

— Понял, я, Надя, понял, отдам.

— Ох, выбросить что ли этот телевизор вместе с твоими матчами…

— Ура, забили!

— Я пошла.

— Да понял, я понял… гооол!

Павел Майоров в этот день был не на смене. Проводив жену и досмотрев матч, вспомнил про пять тысяч и сердце ёкнуло, что отдавать придётся. Нет бы забыла тёщенька про этот долг, но ведь помнить будет, пока не заберёт деньги.

Потом он собрался и ушёл из дома в магазин, по дороге встретил кума Колю Петрунина. Остановились, «перетёрли» последние международные новости, потом переключились на тёщ.

— Не повезло тебе, Паша, тёща-то тебе жадная досталась…

Павел, чувствуя, что наступили на больную мозоль, сказал, что времени у него в обрез и пошёл дальше.

Сколько он так проходил, непонятно. А когда домой вернулся, понял, что жена уже на обед прибегала. Он и сам пообедал, потом вышел во двор и стал расчищать снег. У них в райцентре дома сплошь частные, за исключением здания местной администрации. И снега у них полно, и лес тут недалеко, там снега ещё больше. Павел с усилием сгребал снег огромной деревянной лопатой – специально предназначенной для такого дела. Потом смёл остатки с деревянных мостков, ещё и за воротами расчистил — управился, одним словом.

Тёща так и застала его возле ворот – разрумянившегося, с расстёгнутым воротом старой куртки.

— О-оо, привидится же такое, чур меня, — пробормотал он. — Чего это вы под вечер заявились, Валентина Степановна?

— Гляделки-то не сломай, — проворчала тёща, — сито принесла, обещала Наде, вот и принесла…

— Ну да, принесло вас вместе с ситом… — Павел вспомнил про деньги: надо ведь отдать. – Ну проходите, тёщенька, как раз дорожку для вас расчистил…

— Ага, для меня… так я и поверила. – Тёща от приглашения не отказалась, смело прошла в дом.

Павел забрал сито, подошёл к комоду и достал пятитысячную купюру.