В жениховстве она куда меньше страдала — Сережа в тот счастливый и легкомысленный период зайца из плюша на весенний праздник преподнес. И веточку мимозы. Знакомство у них едва тогда завязалось — и заяц с веточкой Веру порадовали даже. Трогательно.

А уж потом, в браке законном, мрак какой-то начался, а не подарки на женский день.

На первом году супружества принес Сережа исподнее жене нарядное. Стоило оно приличных денег. И Вере на три аж размера мало оказалось. Цвет еще неприятный такой у белья имелся — розового поросенка. Но тут уж цвет не сильно важный, если размер на тщедушных форм женщин задуман. Даже посмеялись тогда они немного. Какой, мол, Сережа человек невнимательный. Но простили его — молодожен, и к жене еще не привык. Посмеялись, а Сережа Вере тогда еще одного зайца плюшевого принес. Чтобы не сильно супруга расстраивалась. А исподнее сестре своей отдал — она семиклассница.

Но и выводов не сделал ни малейших.

На следующий женский праздник Сережа супруге кастрюльку с крышкой подарил. Веселую очень кастрюлю — в мелкий горох. Всем колечки дарят и духи — а Вере кастрюльку. И Вера даже поплакала всласть от обиды. Супруг тогда, конечно, снова за зайцем метнулся. Но номер этот не прошел у него.

— Не надо этих плюшевых глупостей, — Вера на зайца сказала, — я не о табуне зайцеобразных мечтаю вообще-то. А о чем-то небольшом, блестящем и красивеньком. Чтобы с флером романтики.

А Сережа плечами пожал. Кастрюля, мол, тоже подарок неплохой. Многим женщинам нравится.

И без радости, получается, они прошлый праздник отметили. Вера на кастрюлю смотрела и плакала за столом. Даже торт ела без аппетита. Будто окончилась в ее жизни вся романтика, а пришел скучный быт с вермишелевым супом.

А в этом году муж накануне праздника спросил у Веры про подарок уже прямо. Боялся, видать, снова впросак попасть.

— А чего, Верунчик, — спросил он, — нынче-то твоя душа желает на Международный день получить? О чем тебе мечтается? Сразу признавайся, чтобы завтра весь день мне кишки не выматывать грустным лицом.

А Вера обиделась на такой вопрос. Надо же: кишки она лицом выматывает!

— Ничего, — сказала мужу, — ничего я от тебя больше не хочу.

— Вот и ладненько, — Сережа вздохнул с облегчением, — вот и хорошо.

И весь вечер потом Вера молчала. А чего говорить, если муж сухарь и суп один вермишелевый у них, а не романтика с мимозами? Тут уже слова излишни.

Восьмое марта на календаре. Все мужчины с цветами с утра забегали. А еще с колечками, духами и кастрюльками. Кто-то зайца или медвежонка любимой женщине тащит. А Сережа спит спокойненько. И похрапывает. Вера в кровати поворочалась. Под подушкой пошарила — может, там ей колечко заготовлено. Но не заготовлено Вере колечек никаких.

Встал Сережа к обеду ближе, поел плотно. И фильм смотреть начал. Смешную комедию. Смотрит, хохочет, Веру тоже похохотать зовет. А она с недоумением на Сережу поглядывает. “Женский праздник, — думает она, — а он комедии смотрит. Это я тут хохотать должна, а не мужчина. Я-то ему на праздник мужской коньяк пошла да купила. И носки еще теплые”.