Мне нравилось, что я пропускаю школу. Нравилось повышенное внимание родителей и друзей. Наша палатная тусовка тоже нравилась.
Это было почти как лагерь. Страшные истории и анекдоты до глубокой ночи, попытка намазать пастой мальчишек из соседней палаты,в которых успели влюбиться, обмен анкетами и песенниками.

Кого-то выписывали. Мы обнимались и плакали, клялись в дружбе до гроба, чтобы через пару дней напрочь забыть и лицо, и имя.

На свободные койки приходили новые.

И в один день наш маленький предподростковый коллектив пополнился двумя мелкими девочками. Им было по 5 лет. Одна с мамой. Вторая — одна: мама дома с младшим братишкой.

Мы, старожилы 3-й палаты, сбились в обиженную кучку и наблюдали, как этим малявкам стелят кровати, как берут кровь под их сопливые всхлипы.
Перемигивались разочарованно. Как же теперь ночной пододеяльный хохот? Вылазки в соседнюю палату? Картишки на яблоки?

Ладно, мелкие. Но мама!

И мама оправдала наши опасения. Она оказалась тётей суровой и дисциплинированной. Под ее контролем вся палата строем ходила мыться и чистить зубы. И после завтрака садилась за уроки. Она была в курсе ограничений по диете каждой из нас и , упаси Бог, раскрыть при ней запрятанную шоколадку.

И никакой болтовни, никаких хихиканий в тихий час и после 10-ти.