Чуть тише стало только после того, как Настя родила дочку. Кто был отцом ребенка– история умалчивала, да и про ребенка соседи узнали только, когда Настя разродилась. Девушка вела практически ночной образ жизни, только изредка выходя в магазин днем.

— Верочка! Как ты вовремя! Я второй день не слышу ребенка. Она очень сильно кричала пару дней, а потом затихла. Я уж Василию, участковому нашему звонила, да он сказал, что лучше тебя вызвать. Я как раз звонить собиралась, а тут ты. Ключи! Сейчас!

Мария Григорьевна открыла шкафчик на стене, в котором хранила ключи от дачи и гаража. Там же висела связка от квартиры соседей, которую ей в свое время отдала Ольга. Настя выпросила у сестры ее связку, мотивируя тем, что потеряла свои, а сделать другие сейчас времени нет. Про ключи у соседки она просто забыла.

— Держи! – она протянула ключи Вере.

Та, не тратя времени попусту, быстро открыла двери в квартиру. Запах, который пошел из открытых дверей на площадку, заставил и Веру, и Марию Григорьевну судорожно вздохнуть. Отпихнув с прохода какие-то пакеты, звякнувшие стеклом, Вера вошла в квартиру:

— Настя! Ты дома?

В ответ – тишина. На кухне был полный разгром. Вера поморщилась, вспомнив, как любовно мама обустраивала место, где проводила больше всего времени, готовя для дочек самое вкусное, самое любимое. Сейчас здесь царила грязь и разруха. Отломанная дверца шкафчика над раковиной, перевернутые табуретки, куча разнокалиберных бутылок под столом. Последний раз в квартире Вера была месяц назад, встречаясь с сестрой в основном на улице. Та не хотела, чтобы Вера приезжала в гости.