– Не знаю! Где поводок? Джой, успокойся! Гулять!

– По пути хлеба купите!

– Хорошо!

***

Джой всегда их мирил. Да, думал он, немного вспыльчивые, но зато быстро отходчивые. Он знал, что главное – не дать скандалу разгореться. Нужно развезти пару по разным комнатам, или вытащить кого-нибудь из них на улицу. Как правило, через какое-то время оба уже забывали, из-за чего орали друг на друга.

Был, конечно, и печальный опыт, когда Джой проспал скандал, потому что заснул на балконе, и чета Павловых разбила пару тарелок. Супруг собрал сумку и куда-то уехал. Она каждый вечер пила вино, плакала, что-то пыталась объяснить Джою.

– Джой, он – дурак! Ну, неужели он не видит, что я хочу как лучше?! Мне, что, его вообще не критиковать? Но тогда это буду не я. Мямля какая-то. Всё в себе носить – я не смогу. Нет, поначалу смогу. Но потом – взорвусь. А он тоже хорош. Ну, уступи, промолчи, я же через час успокоюсь. Нет же: «Я так больше не могу! Это не нормальные отношения», – она очень похоже передразнила хозяина. – Может, действительно, мне надо было рот на замок закрыть?! Ну, ты-то, Джой, почему молчишь?

На следующий день, ближе к вечеру, пришёл хозяин. Он не поздоровался с ней, молча взял поводок, и пошёл гулять с Джоем. По пути он тоже стал изливать душу собаке:

– Джой, я так больше не могу… И без неё я тоже не могу… Я понимаю, что у нас итальянские страсти кипят. Но эти ссоры вгрызаются в меня, как ржавые гвозди. Нет, она хорошая, добрая, интересная…, – потом всю прогулку Джой выслушивал одни прилагательные. «Да, мысли хозяйки были более понятными…», – рассуждал Джой. В конце прогулки хозяин выдал итог – и красивая.

Джой понимал, что гордость каждого помешает им помириться. Пришлось всё брать в свои лапы. Он перестал есть, и начал тихонько поскуливать, имитируя болезнь. Она сразу же позвонила ему. «Боль» была настолько сильной, что хозяину пришлось остаться на ночь. Потом ещё на пару дней. Потом произошло волшебное выздоровления Джоя, но хозяин уже вернул сумку с вещами домой.

С тех пор Джой решил не допускать конфликты. Пусть лучше орут на меня, главное, не на друг дружку.