Ужинали в полном молчании. Виталька быстро расправился со своей порцией тушёной картошки, выпил кружку молока и ушёл спать. Татьяна же долго сидела на кухне, глядя в одну точку. Ей хотелось плакать, но слёз не было. И мыслей никаких тоже не было. Лишь полное бессилие и опустошение чувствовала эта молодая, в общем-то женщина, походившая в этот момент на старуху.

…Замуж Таня вышла, едва ей минуло двадцать лет. Муж Леонид был на год младше. Уж как её мать отговаривала от замужества, как просила повременить со свадьбой, да куда там! Любовь же, будь она неладна.

По первости-то они неплохо жили. Лёня механизатором работал, от колхоза им сразу квартиру выделили – как молодой семье, Татьяна тогда ещё училась заочно в институте и вела начальные классы. Профессию девушка выбрала, глядя на мать, которая в деревне была уважаемым человеком – директором школы.

Через год после свадьбы родился Виталька, а ещё через пару месяцев молодой отец отправился на срочную службу. Вернувшись через два года, взялся свой дом строить. И вскоре перебрались они из тесной квартирки в новый пятистенок – светлый, просторный, поставленный Леонидом с прицелом на большую семью.

Да только не суждено было его планам сбыться. Больше Татьяна так и не забеременела. Сейчас-то она понимает, что это к лучшему: с двумя детьми и с мужем-пьяницей куда сложнее была бы её нынешняя жизнь.

А тогда женщина переживала, даже к бабке-знахарке в соседний район однажды ездила. Та покачала головой, пошептала что-то на воду в литровой банке и отправила Таню домой, сказав на прощание, что надо смириться, тогда, мол, всё само собой управится.