Ее ничуть не смущали огромные, в вечных цыпках – под стать гренадеру!- ножищи. Весной и до самых осенних холодов она ходила босиком, и как только выпадал снег, до первых проталин щеголяла в резиновых или кирзовых сапогах самого последнего размера. Никакие валенки на ее ногу не налезали, и, казалось, что она совсем не чувствовала холода, сырости, пронизывающего ветра, который часто задувал в осеннюю непогодицу с Вятского дола.
Она совсем не обращала внимания и на свою одежду. Обычно на ней красовалась темная, из грубого сукна длинная юбка в сборочку, простенькая, в мелкий горошек или цветочек кофта навыпуск. Седые косички покрывала старенькая шаленка, которая на голове не держалась, а все норовила сбиться набок. Саня от этого досадовала, все грозилась перейти на мужские шапки. Собственно, немногое из того, что она ела, пила, отдыхала, ходила ли на праздник, имело для нее какое-то особое значение. Она была одержима самым главным смыслом ее бытия – работой.
Саня была полноправной хозяйкой небольшой свиноводческой фермы. Кроме нее здесь работали хромой сторож Петр, фуражир Леонид. Со всеми другими делами управлялась одна Саня. Видимо, поэтому класс, в которой училась Танюшка, и взял шефство над одной из групп молочных поросят. Раз в неделю, после уроков третьеклассники мыли клетки, поили ослабленных малышей отваром крапивы и мяты.
С ребятами хозяйка фермы разговаривала все больше отрывистыми фразами, командуя, что принести, где убрать, подмести. Как-то Таня прислушалась к ее воркотне над клеткой с новорожденными поросятками и немало удивилась, приоткрыв потайную дверцу ранимой и чуткой души этой странной женщины. Наклонившись над станком, она басила, стараясь придать голосу нежность и ласковость:
– Ужо я вас этим озорникам и шалопутам не отдам. Слабенькие вы у меня, сама выхожу, из соски выпою и мамку вашу на ноги поставлю. И подстилку сейчас же приготовлю, что перинку мягкую.
И действительно, к своим любимцам Саня и на пушечный выстрел не подпускала добровольных помощников. Все сама и сама. Танюшке казалось, что она никогда не устает, она редко присаживалась отдохнуть, перевести дух.
