Причина напиться у Бори была.

Да и делал он это не часто – второй раз после смерти жены. Первый раз – после похорон.
Его Лида умерла при родах. Вернее, после них.
Санитарка, получившая шоколадку, застучала стоптанными тапками по лестнице, а вскоре вернулась.
– Девочка у тебя, папаша. Большая – три восемьсот.
– Девочка? – Борис почему-то расплыться в улыбке. Вроде сына хотел. Все мужики же сыновей хотят. А тут – расплылся, – А Лида как? Когда приехать-то?
Санитарка почему-то рассердилась, развела руками:
– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Тазом плод шел. Говорят, кровотечение пока. Завтра приезжай уж.
И Боря совсем и не принял во внимание это кровотечение. Решил, что так и должно быть у всех рожениц. Не сильно-то мужики понимают в родах.
Приехал уж к вечеру дня следующего, после работы.
Шёл вдоль ограды под сухими уже акациями с коричневыми витыми стручками, под мокрыми рябинами с красными гроздьями, под тополями с горьким запахом осени. Шел и смотрел на окна, улыбался.
Может Лида уж встала, уж видит, что идёт он?
Сумка была не тяжёлой. Мужики подсказали, что взять. Там свежая булка, варёные яйца, пару яблок и виноград. Тогда кормящих не сильно ограничивали.
Он долго торчал в коридоре, ничего ему не поясняли, а он прятал черные от станка руки токаря в карманы.
Наконец, к нему вышла врач.