Отец хотел большую семью, всё о сыновьях мечтал. Вот только Наталья сумела одной лишь одну Сашеньку родить. Да и во всём её роду женщины не больно-то плодовиты были. Сестры Натальи все пустые, у тётки тоже дитя не родилось, несмотря на чаяния забеременеть.
Злился Иван на жену, что сына ему не дает. А когда дочь родилась, даже назвал её именем своего отца. Вот как о мальчишке мечтал.
— Может, и рожу еще, — вздыхала Наталья, не теряя надежды.
— Рожай уж скорее, — угрюмо говорил Иван, — а то люди ж ведь смеются. Не мужик штоль, спрашивают, коли сына не можешь сделать?

Саша с юных лет любила с детьми возиться. Соседских нянчила, отцовских племянников из рук не выпускала. Всё у матери просила, когда она ей сестренку или братишку родит.
Как ножом по сердцу Наталье такие разговоры были. И если мужа она побаивалась, то на дочери частенько срывалась. Грубостью ответить могла, а то и затрещину отвесить.
— Дел, что ли нет по дому, что забаву себе ищешь? – кричала она на дочь, замахиваясь полотенцем или мухобойкой, когда та в очередной раз приходила от отцовской сестры, где с малышами играла.

Обычно Саше удавалось улизнуть, но случалось и отведать тяжесть материнской руки. Всё не понимала она, чем же так злят маму её вопросы о братике.

Выросла Саша, стали женихи вокруг неё виться. Девчонка не промах была – незадачливых ухажеров за нос водила, никому просто так не позволяла ни поцеловать себя, ни до дому проводить.
Был среди них Сеня Егоров – тихий, скромный парнишка. Славный, рукастый – вот только ростом не вышел. Он только поглядывал издалека на Александру да вздыхал. Понимал, что не его поля ягода. Хотя и он попытался ухаживать за деревенской красавицей, как и все остальные. Из города платок расписной привез – яркий, красивый, так бы к лицу он ей был!
— Пойдем, Сань, погуляем, — робко произнес паренек, умоляюще глядя на девушку.
— А мне с чего с тобой разгуливать-то? – с удивлением посмотрела Саша на Арсения и прыснула со смеху. – Подрастешь, поговорим.