Матери мальчика не стало прошлой осенью, об отце он ничего не знал. Теперь же нужно было в новом учебном году идти в школу, а из деревни в школу возить Петю было некому, так и принято было решение отправить мальчика к родственникам в город. Родственники долго не совещались, согласились.

Кроме двух поколений явных старушек в квартире жила ещё одна женщина. Ольга. Она утром рано уходила на работу и возвращалась поздно вечером, поэтому Оли не было при этом действии. Все женщины просили называть их ласково бабушками. Старшие сёстры — прабабушки Нюра и Маша, их дочери — бабушки Лада и Таня, а вот чья дочь Оля, Петя так и не понял, потому что каждая их старших женщин считала её своей. Вот и получилось, что три поколения женщин ютились в двухкомнатной квартире. Петя явно был лишним в этом женском царстве, но ничего уже поменять было нельзя.

— Прежде, чем наливать воду, его нужно было проверить на вшей, а потом отмывать, — высказалась прабабушка Маша.

Петя надул губы и, почти не размыкая их, сказал:

— Я на прошлой неделе мылся.

— О-о-о-о, внучо-о-ок, это было на прошлой неделе, — протянула прабабушка Нюра и отправила бабу Таню к соседке за механической машинкой для стрижки волос.

Петя почему-то вспомнил стихотворение К. И. Чуковского “Телефон” и громко проглотил слюну.

Тут же Петю пересадили на стул, завязали вокруг шеи простынь и остригли очень коротко. Петя сидел на стуле, закрыв глаза и не шевелился. Ему было тошнотворно от того, что какая-то женщина трогает его волосы, точнее, лишает его их.

Только потом Петю помыли. Петя сопротивлялся, уверял, что он взрослый и может елозить намыленными руками сам. Но бабушки его не слушали. Оказалось, что в ванной комнате шёл ремонт и временно все мылись в тазике за занавеской.