Как только появилась возможность – двухнедельный отпуск, так и оставила она все намеченные ранее дела и все же отправилась в эту дальнюю поездку.

“Цок-цок-цок”, – прошла по вагону женщина в шлепанцах с бантиками и на каблуках. “Цок-цок-цок”, – прошла обратно в соседнее купе.

Соня улыбнулась ей и опять ушла в свои думы.

В этих местах она выросла. Выросла в далёком селе, в счастливой семье. Но сейчас здесь остались лишь дальние родственники. Маму, оставшуюся одну, она давно забрала к себе, и похоронена она теперь в Краснодаре, где живёт Соня, а не здесь.

А сюда, в края Архангельские, она приезжала исполнить мамин наказ – обновить надгробье бабушки и дедушки, маминых родителей.

И, вот вроде, нет сейчас с этим проблем. Все решила по телефону, все оплатила, получила фото. Но осталось ощущение неисполненности – казалось надо побывать на их могиле. Иначе как будто не до конца наказ осуществила, как будто отделалась, как-будто снилась или виделась просьба мамы – побывать.

Соня договорилась с родственницей, что остановится на денёк у неё. И как только прибыла в деревню на такси с поезда сразу, рано утром, отправилась на кладбище.

– Сапоги резиновые надень. Куда ты, в своих тапочках…, – тетя Галя стучала ведрами для дойки.

Скрипнула дверца калитки и Соня быстро зашагала по знакомым с детства тропам. Вот дом, в котором жила она. Сейчас он продан, и там живут чужие люди.

Плотный новый забор окружал его, а Соня вспоминала, как тут, за забором бабушка и дед держали овец. Как, завидев её, они поднимались с земли и спешили за ней следом, толкая друг друга, просовывая морды сквозь прясла. Они ждали от неё подачки.