из крайности в крайность: то увлеклась не такой популярной тогда йогой и изводила всю семью голодовками, то становилась последовательницей староверов, то, наоборот, ударялась в науку и пропагандировала питание по группе крови. А потом появилась секта. И когда она три часа держала Юлю в горячей ванне, чтобы «очистить», отец не выдержал, забрал дочь и увез ее в родную деревню.

Там Юля прожила до семнадцати лет. Мама и не пыталась забрать ее или узнать, как у Юли дела. А после выпускного внезапно объявилась и предложила пожить у нее, если Юля надумает поступать в Москву.

Папа, конечно, расстроился, но не подал вида.

-Хочешь — поезжай, — сказал он.

И Юля поехала. Все же она была и маминой дочерью тоже, и блеск с мишурой ее манили не меньше, чем спокойная деревенская жизнь.

От мамы она съехала на третьем курсе. Мама тогда ударилась в религию и достала Юлю со своими нравоучениями. А Юля только почувствовала настоящий вкус жизни: завела друзей, тусовалась с ними в ночных клубах, кружила головы парням. Мама называла такую жизнь греховной, а Юля напоминала ей, что мама бросила ее и отца, так что не ей говорить о греховности.

-Я была молода и неразумна, — парировала мать. — Как и ты сейчас.