Тетя Зоя была большой, точнее крупной, не то чтобы толстой, но широкой везде – в бёдрах и плечах, с крупным размером обуви и небольшой головой.

Свои седые волосы она убирала в пучок, из которого всегда торчали шпильки.
В прошлом была она музейным работником. И эта музейность так и осталась жить в ней. Она носила музейные уже сарафаны, коричневые и серые, прямые с поясом, с блёклыми штапельными блузками. Свою сумку она называла радикюль и не меняла ее лет пятнадцать.
Традиционно под ее доисторическим абажуром за круглым столом и встречали они новый год.
Дуся, которую в миру все новые друзья теперь звали Евой, вместе с мамой, загруженные продуктами и кастрюльками, приезжали к тете Зое в обеденное время и начинали кулинарить.
Они резали, крошили, тёрли, тушили под звуки новогодних телепрограмм. Мама с тетей Зоей обсуждали рабочие новости и неизменно волнующие новости страны.
Когда Дуся была поменьше, она смотрела мультики или крутилась на кухне среди своих мамочек, а став старше наравне с мамой и тёткой помогала, вливая свежую струю в кулинарные привычки.
Ее отправляли в магазин за недостающим майонезом и прочими ингредиентами, и она с удовольствием мчалась, и с удовольствием возвращалась обратно. Правда однажды «загуляла» – загляделась на новогодние витрины, зашла на каток…
Ох, и ругали ее тогда в два голоса!