поэтому она и решила мне все объяснить.

— Пару лет назад, тоже летом, я должна была поехать в налоговую инспекцию, кое-какие документы отвезти. Бросилась собирать документы, а одной бумажки нет – самой важной. Стала искать ее, весь дом вверх дном, перерыла все – нет бумажки и все тут, хоть плачь. Плюнула я на все, и чтобы день даром не пропал, да и Троица впереди на выходные выпадала, решила на кладбище поехать, могилки поубирать. Работы там оказалось море – бурьян с мой рост. Убрала все четыре гробика, а о проклятой бумажке мысль из головы не выходит, несмотря на усталость.

«И куда она подевалась-то окаянная? Вроде на комод ее клала, а теперь ее нет», — ругала я себя. Домой идти не хотелось, хоть устала сильно. Искать документы было просто тошно. Я оглянулась вокруг и тут заприметила одно надгробие, столь заброшенное и ветхое, что мне стало жаль покойного. Кто там похоронен, я не могла узнать. Надпись была стерта, и на месте отчества были две буквы «ич» — стало быть, покойник мужчина: «Анатольевич, Сергеевич, Степанович? Бог его знает. Кое-как разобрала дату смерти «1971-й год». Засучив рукава снова, я принялась вырубать разросшийся кленовник и вишняк, убирать амброзию и портулак. Надобно было бы еще оградку покрасить, да кто ж этим заниматься будет. Где родня загадочного «ича» — поди, дознайся.