Пётр и Надя Кузьмины жили дружно. Старшая дочь Наталья пять лет как замужем, внучка подрастает. Ну, а Юрка в десятом классе. Сами-то Кузьмины крепкие оба, но ростом невысокие. А вот сын… Сын Юрий к десятому классу по комплекции как взрослый мужик: и ростом, и силушкой Бог не обидел. Да и лицом красив, — не заметили родители, как парень, словно верба, вырос.

— Ну чё, нашла? – спрашивает Пётр.

— Да нашла, язви вас, закинете куда ни попадя, а мне ищи. – Надежда проверяла карманы, чтобы чего лишнего в стирку не бросить.

А то ведь бывало и так: не проверишь карманы, а там купюра может оказаться. Был случай, как бабушка Петра (это ещё в семидесятых было) выстирала червонец – по тем временам немалые деньжата. А нынче-то новые деньги, — конец девяностых на дворе, скоро двухтысячный настанет. Ну да ладно, не будем отвлекаться.
Выворачивает, значит, карманы Надежда, мелочь всю выгребла, какие-то болтики нашла, батарейка завалялась – ну чисто мальчишеский набор в куртке сына.

— Юра-аа, — слышат Кузьмины девичий голосок под окнами. Тишина. Потом снова: — Юра-ааа…

— Ну глянь ты, слышишь, Юрку кличут, — подсказывает Пётр.

Надежда к окошку, а там Людка, дочка продавщицы Тамары Игнатьевой.

— Нет его дома, — открыв окно, сообщает Надежда.

— А когда будет? – спрашивает девчонка.

— Да придёт к вечеру… а ты чего хотела?

— Да так просто, — отвечает Людка.