Причина напиться у Бори была. Да и делал он это не часто – второй раз после смерти жены. Первый раз – после похорон.

Его Лида умерла при родах. Вернее, после них.

Санитарка, получившая шоколадку, застучала стоптанными тапками по лестнице, а вскоре вернулась.

– Девочка у тебя, папаша. Большая – три восемьсот.

– Девочка? – Борис почему-то расплыться в улыбке. Вроде сына хотел. Все мужики же сыновей хотят. А тут – расплылся, – А Лида как? Когда приехать-то?

Санитарка почему-то рассердилась, развела руками:

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Тазом плод шел. Говорят, кровотечение пока. Завтра приезжай уж.

И Боря совсем и не принял во внимание это кровотечение. Решил, что так и должно быть у всех рожениц. Не сильно-то мужики понимают в родах.

Приехал уж к вечеру дня следующего, после работы.

Шёл вдоль ограды под сухими уже акациями с коричневыми витыми стручками, под мокрыми рябинами с красными гроздьями, под тополями с горьким запахом осени. Шел и смотрел на окна, улыбался.

Может Лида уж встала, уж видит, что идёт он?